чтобы иметь возможность общения на форуме, пройдите регистрацию.
зарегистрироваться сейчас

Монета в лечебно-охранительных обрядах Удмуртов.

Ответить
Аватара пользователя
Дмитрий Архиватор
администратор
Сообщения: 1061
Зарегистрирован: 21 фев 2018, 14:05
Откуда: Новосибирск
Виды магии: Шаманизм, Руны.
Благодарил (а): 150 раз
Поблагодарили: 382 раза
Возраст: 39
Контактная информация:

#1

В статье рассматривается символика монет в лечебной и апотропейной магии удмуртского этноса. В основу исследования положены архивные материалы из Рукописного фонда Научно-отраслевого архива Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН, фольклорно-диалектологического фонда Института удмуртской филологии, финно-угроведения и журналистики Удмуртского государственного университета, полевые материалы авторов и опубликованные труды отечественных и зарубежных исследователей удмуртской традиционной культуры.

Изображение

Монета – один из важных и неизменных элементов атрибутивного ряда удмуртской заговорнозаклинательной традиции. В результате развития товарно-денежных отношений она из повседневной бытовой практики перешла в практику ритуальную и стала неотъемлемой частью предметного кода обрядовой культуры, в том числе лечебно-охранительной магии. В рамках этномедицины наиболее широкое применение монета получила в ритуале купли-продажи ребенка нуны басьтон/пинал вузан, знахарской практике куяськон (букв.: бросание, подношение), в жертвоприношении божествам и при заговаривании болезней. Кроме того, монеты нередко использовали в ритуалах, совершаемых в целях обретения здоровья, защиты от потусторонних сил, предсказания выживаемости новорожденных и определения причины недуга. При этом в каждом из указанных традиционных действий монета выполняет определенную функцию и обладает особой семантической нагрузкой.

Ритуальная купля-продажа ребенка известна многим традиционным культурам. При совершения удмуртского обряда - нуны басьтон/пинал вузан, имитирующего передачу ребенка чужому человеку, дублируются утилитарные функции денег: монета выступает как символическая платы за «товар»: «“Покупатель” берет дитя на руки и отдает за него в уплату какую-нибудь медную монету, которую и хранит мать дитяти. Ребенок в ту же минуту опять переходит в руки матери, а покупатель от нее принимает угощение; она говорит покупателю: “Пусть проданный ребенок на твое счастье будет жить”». В отличие от приведенного примера, в роли покупателя могли выступать и непосредственно сами родители: они передавали своего младенца через окно тому, чьи дети отличаются хорошим физическим здоровьем, а тот уже вносил ребенка в избу через двери, предлагая «купить» у него «найденного» дитя. Чуждый в повседневной жизни способ выноса детей из дома через окно подчеркивает идею их возвращения в «иной» мир, а последующее внесение в дом общепринятым способом, тем более «успешными» людьми, – идею рождения здоровых, крепких малышей. Приведенный удмуртский обряд типологически сходен с украинским обычаем: если в семье постоянно умирали младенцы, то родители «продавали» новорожденного ребенка, «передавая его через окно чужой женщине, у которой все дети живы». П. Г. Богатырев интерпретирует такой обряд как ритуальный обман потусторонних сил: «Изображая продажу ребенка и формальный отказ от него, родители вынуждают силу, вызывавшую раньше смерть их детей, признать, что новорожденный принадлежит другим родителям. Эта сила – персонифицированная смерть, аналогичная персонифицированным болезням. Люди верят, что смерть можно обмануть, как обманывают человека. Верят также в то, что, по закону подобия, достаточно выполнить какое-либо символическое действие, чтобы вызвать действие реальное со всеми его последствиями».

Наряду с «продажей» ребенка человеку, который считался счастливым, удмурты условно могли «продать» ребенка также членам своей семьи или совершенно постороннему лицу, например, нищему. Участие нищего в рассматриваемом обряде неслучайно: в мифологическом сознании образ нищего, как и образ обычного незнакомца/прохожего/странника, представлялся носителем судьбы/доли. Согласно этим воззрениям, верили, что, «продав» ребенка нищему, можно изменить и последующую судьбу младенца. Кроме того, носителями традиционной культуры нищий воспринимается как посредник между мирами, как представитель и заместитель сакральных сил на земле, а также как обладатель знахарского знания.

Стоит отметить, что обряд купли-продажи совершался удмуртами и в том случае, если в домашнем хозяйстве плохо «держалась» скотина: вначале символический акт продажи проводили только между членами одной семьи, а при отсутствии положительных результатов – приглашали для участия и посторонних лиц. Монета присутствует и в атрибутивной парадигме знахарской практики куяськон (букв.: бросание). Данный способ избавления от недуга представляет собой ритуальное подношение своеобразной жертвы обитателям потустороннего мира: духам – хозяевам близлежащих ландшафтных объектов (родников, рек, озер, лугов и полей), пользующихся в округе чаще всего дурной славой; умершим (в большинстве случаев это была отдельная группа умерших, к которым относились, например, умершие неестественной смертью, мертворожденные, выкидыши); а также враждебным духам кутћсь/кутысь (букв.: тот, кто ловит/хватает), объем понятия которых может охватить обе вышеперечисленные группы.

При заболевании над головой больного или над больным местом обводят монетой или другими предметами(кусочки пищи, перья, шерсть, перевязанные красной нитью, корку хлеба с маслом , завернутые в лоскут белого цвета хлеб, соль, куриные или гусиные перья, крупу, сырое яйцо, двенадцать пар гвоздей без шляпок) – выбор зависит и от местности, и от указания туно ‘ворожца, прорицателя’, пелляськись ‘знахаря, шептуна’ или куяськись ‘того, кто совершает подношения умершим и потусторонним силам’. В ходе совершения этого действа принято обращаться к предполагаемому инициатору болезни с просьбой принять предлагаемую просьбу и оставить больного в покое. Структура вербальных обращений довольно проста и известна всем носителям культуры: она состоит из обращения к духам, оглашения цели прихода и имярека, просьбы принять гостинец и больше не беспокоить больного, также она может дополняться извинительной формулой, имплицитно «испрашивающей» прощения у духов. Так, в д. Сеп Игринского р-на УР при лечении нарыва/язвы обводят больное место монетой белого цвета, имитирующей серебряную, со словами: «Таняез эн юалэ-вералэ, тань азвесь коньдон сетћсько» ( [имярек] не спрашивайте, не вспоминайте, вот серебряную монету даю – приблизительный перевод), которую затем относят к перекрестку или к реке и бросают правой рукой через левое плечо с этими же словам. Обязательные условия совершения обряда куяськон – во-первых, строгое соблюдение временных параметров – относить разрешается только вечером, после захода солнца, когда в округе станет тихо; вовторых, запрет вступать с кем бы то ни было в коммуникацию по дороге к месту совершения жертвоприношения и обратно. В соседней деревне – в д. Михайловке – наряду с монетой относят еще хлеб и соль; бросают их у родника или на перекрестке дорог, приговаривая: «Шур утисе, луд утисе, кузьым сетћсько но, тае си-ю, Вадимез эн си-ю» (Хозяин – хранитель реки, хозяин – хранитель поля, гостинцы даю, их ешь-пей, Вадима [имярек] не ешь, не пей). В конце XIX в. в Глазовском уезде духу кутћсь относили мелкую медную монету.

Подобную функцию монета играла и в задабривании божеств. Сохранились свидетельства, что во время частных жертвоприношений богу болезней Чер северные удмурты втыкали серебряную монету в расщелину ствола какого-либо хвойного дерева. Наказать людей и наслать на них болезни может также хозяин дикой природы Луд/Керемет. В этом случае в одноименную священную рощу принято относить серебряные деньги как жертвенный дар.
Рассмотренные материалы свидетельствуют, что функция и семантическая нагрузка монеты коррелирует с общей символикой лечебно-охранительных обрядов и варьирует в зависимости от вида обряда и цели его совершения.

В целом, в рамках удмуртской этномедицины монета чаще всего используется как символическая жертва и плата потусторонним силам, к примеру, за нарушение этикоритуальных норм поведения в местах их обитания, ставшего причиной болезни человека, а также как своеобразное средство борьбы с недугом и приобретения здоровья благодаря актуализации семантики, свойственной символике металлов.

Н.И. Шутова, Т.И. Панина «МОНЕТА В ЛЕЧЕБНО-ОХРАНИТЕЛЬНЫХ ОБРЯДАХ УДМУРТОВ»
Изображение
Ответить

Вернуться в «Шаманизм»